"Российская
Газета " от 22 июня 2005 г.
|
|
"Моцарт по имени Морриконе"
В Москву с единственным концертом
приехал Эннио Морриконе, самый легендарный из
живущих кинокомпозиторов. Число созданных им саундтреков
приближается к пятистам, и, возможно, эта божественная
легкость в сотворении мелодий дала основание одной
из английских газет окрестить его "Моцартом
киномузыки".
Среди режиссеров, с которыми работал Морриконе,
такие титаны, как Пазолини, Бертолуччи, Белоккио,
Торнаторе, Дзеффирелли, Де Пальма, Стоун, Карпентер,
Альмодовар, Полянский, Левинсон. Но первый и главный
успех в кино пришел к нему в картинах его товарища
по школе Серджо Леоне - так называемых "спагетти-вестернах".
Как Моцарт, он ходил в вундеркиндах и писать
музыку начал с шести лет. В десятилетнем возрасте
поступил в консерваторию "Санта Чечилия"
- правда, по классу трубы. Прослушал курсы гармонии
и композиции, а затем окончил консерваторию еще
раз - уже как дирижер. Мечтая при этом стать врачом.
Мечте своей не изменил - врачует души волшебными
мелодиями, за которыми перед его романтически
настроенными слушателями встает мир каньонов и
пончо ("Однажды на Диком Западе", "Однажды
в Америке", "За пригоршню долларов"...).
Диапазон музыкальных пристрастий необъятен: от
классики до авангарда. Среди его любимейших композиторов
- Монтеверди (семнадцатый век) и Стравинский (век
двадцатый). Русский гений привлекает его тем,
что черпал свои идеи из фольклора. Народная музыка
питает и Морриконе - вспомним его причудливые
"восточные" саундтреки к картинам Пазолини
"Декамерон" и особенно "Цветок
тысячи и одной ночи": некие универсально
экзотические песнопения, цветистый космический
гул, вобравший в себя мелос от Ближнего Востока
до Африки.
Он перманентный новатор в музыке. Создавал самые
необычные, томительно чарующие звучания, вводя
в партитуру то церковные колокола, то треск выстрелов,
то банальный свист, то флейту Пана или уличные
колокольчики, соединяя симфонический оркестр с
гармоникой или гитарой.
Первую мелодию сочинил в 1934-м. Первый его фильм
Il Federale Лучано Сальче датирован 1961 годом.
В каких же музыкальных жанрах Морриконе работал
эти 27 лет, пока не обручился с кино?
Морриконе: Практически во всех. Делал аранжировки
и оркестровки народной музыки, писал для радио
и телевидения, а также театральную музыку, кантаты
и оратории, вокальные и камерные произведения.
Так что в кино я пришел уже сложившимся композитором
с довольно обширным опытом.
76-летний маэстро только что прилетел, на встречу
с журналистами (два телеканала и одна газета -
"Российская") его привезли прямо из
аэропорта, он не слишком расположен к долгим беседам,
но не показывает виду, что устал. У него репутация
человека непредсказуемого, часто сурового (музыкантам
Госоркестра радио и ТВ России, с которыми ему
предстоит репетировать, я не завидую). Он настаивает,
чтобы к нему обращались "маэстро", чтобы
нигде вокруг не было сиреневого цвета, а также
числа 17 - верит, что все это приносит одни несчастья.
Его действительно окружают легенды и мистификации.
И они явно раздражают. К примеру, новое поколение
связывает его имя с фильмом Тарантино "Убить
Билла", к которому он не написал ни одной
ноты. Но во вступительных титрах Тарантино приносит
маэстро благодарность, и теперь все думают, что
они работали вместе. На самом деле Морриконе американского
идола и в глаза не видел.
Морриконе: Я с ним даже по телефону не общался.
Мне просто позвонили и от его имени попросили
написать две с половиной минуты музыки для первой
части "Убить Билла". Я категорически
отказался: не поеду же я в Америку, чтобы написать
две с половиной минуты музыки! Мне показалось
также очень странным, что за эти две с половиной
минуты был предложен несуразно огромный гонорар.
И я жестко сказал "нет". В конце концов
Тарантино позвал какого-то другого композитора,
чтобы тот имитировал мою музыку - ему нужно было
"нечто в стиле Морриконе". И еще кое-что
взял из уже написанной музыки. Приблизительно
то же самое произошло с "Убить Билла-2".
Российская газета: Расскажите о вашем сотрудничестве
с русскими кинематографистами.
Морриконе: Я писал музыку для двух русских картин.
Первой была "Красная палатка" - фильм
Михаила Калатозова о спасении полярной экспедиции
Нобиле, снятый еще в СССР в 1969 году. А недавно
я с радостью принял предложение Владимира Хотиненко
написать музыку к его картине "72 метра".
Потому что это прекрасный фильм, который очень
трогательно рассказывает о трагедии, пережитой
русскими моряками-подводниками. Мне понравился
и сам подход режиссера к этому материалу, который
в финале не лишен оптимизма.
РГ: Можно ли теперь считать вас московским старожилом?
Морриконе: Увы, я впервые приехал сюда в феврале
этого года, чтобы получить премию "Золотой
Орел" за лучшую музыку к фильму "72
метра". У меня было очень мало времени для
того, чтобы посмотреть город. К тому же в те дни
стояла очень холодная погода, и для меня, итальянца,
это было непривычно. Так что за полтора дня я
смог увидеть только Кремль, Красную площадь, прекрасные
церкви, даже побывал на балетном спектакле в Большом
театре. Но я понимаю, что это мизерная доля того,
что я мог бы увидеть в вашей стране и в вашей
культуре. На этот раз у меня в запасе больше дней
- я прилетел вечером в понедельник, а концерт
в Кремле состоится только в четверг, и я надеюсь,
что в перерывах между репетициями смогу составить
более полное представление о Москве.
РГ: Только опять с погодой, кажется, не везет.
Но здесь иногда тоже бывает солнце, поверьте на
слово.
Морриконе: Я, знаете, итальянец, и мне все это
очень непривычно...
РГ: Если верить американской базе данных IMDB,
посвященной людям кино, ваша фильмография насчитывает
530 фильмов.
Морриконе: Это неверно. Обо мне вообще ходит
много легенд, большинство из них выдуманы или
сильно преувеличены. Я написал музыку примерно
к четыремстам пятидесяти фильмам.
РГ: Если верить опять же американской энциклопедии,
вы писали даже для Федерико Феллини. Ваша фамилия
числится в "кредитах" его картин "Интервью"
и "Джинджер и Фред".
Морриконе: Я никогда не писал для Феллини. Мне
многое приписывают, с этим ничего не поделать.
РГ: И все равно 450 знаменитых фильмов - это
рекорд. Как вы успеваете? Как складывается ваш
рабочий день?
Морриконе: Я встаю чрезвычайно рано - в половине
пятого утра. После умывания сорок минут гимнастики.
Потом сорокаминутная прогулка по квартире. Потом
выхожу в город, покупаю свежие газеты и читаю
их, пока не проснется жена. Мы завтракаем: кофе
без кофеина, булки, печенье. Потом дочитываю газеты
и с половины девятого утра я уже работаю. Разумеется,
чтобы встать так рано утром, я и ложусь очень
рано и к десяти вечера уже сплю. К работе отношусь
без лишних иллюзий - не верю в приступы вдохновения
и все такое. Меня вдохновляет сам фильм, а помогает
не поэтическая муза, но накопленный опыт. Помогает
и моя жена, которая создает мне условия для работы,
и мы отлично понимаем друг друга. А вдохновение
- это выдумка романтиков, которые верят, что творческие
идеи художнику диктует едва ли не сам Господь
Бог. На самом деле все строится на моем жизненном
опыте и на опыте, накопленном таким древним искусством,
как музыка. Здесь я реалист.
РГ: Вы нечасто концертируете - почему для одного
из таких редких ваших выступлений вы выбрали Москву?
Морриконе: Это не я выбрал Москву, а Москва -
меня. Моя профессия - писать музыку, а не давать
концерты. Поэтому такие приглашения я чаще всего
отклоняю.
РГ: Вы пишете не просто музыку для фильма - вы
создаете его музыкальную драматургию, и она во
многом определяет строй картины, ее ритм, ее атмосферу.
Как это происходит? Вы что, смотрите уже снятый
материал? Или бывает так, что фильм снимается
и монтируется с учетом уже существующей музыки?
Морриконе: Здесь возможны разные подходы. Иногда
я прежде читаю сценарий и, прочитав, сам что-то
предлагаю режиссеру. Иногда после просмотра уже
отснятого материала мы долго разговариваем с режиссером,
и, если он принимает мои идеи, я сажусь за окончательную
доработку музыки.
РГ: Ваша новая работа с режиссером Джузеппе Торнаторе
называется "Ленинград". Могли бы вы
рассказать о ней подробнее?
Морриконе: Подробнее пока не могу сказать ничего,
кроме того, что, если эта картина вообще будет
снята, я обязательно напишу к ней музыку. Дело
в том, что фильм этот очень дорог в постановочном
отношении, и если съемки не состоятся, то только
из-за финансовых проблем. Это уже давняя идея
Торнаторе сделать картину о блокаде Ленинграда
и героической обороне города - материал очень
волнует его, и он уже написал, кажется, три варианта
сценария.
РГ: Что из написанного вами для кино вам нравится
больше? И считаете ли вы, что уже написали вашу
главную мелодию?
Морриконе: Я не читаю будущее и не могу объективно
оценивать то, что сделано в прошлом. А субъективно,
сказать по чести, я доволен всеми моими работами.
В каждый фильм вложено много труда, и я не мог
бы назвать один или даже десяток картин, которые
считаю лучшими. Для меня они, как дети, - все
хороши.
***
Назад |